«Без срока давности»

Следственный комитет России подключился к анонсированной ранее Кремлём «борьбе за историческую правду». В интервью РИА новости глава ведомства Александр Бастрыкин рассказал о создании штаба по противодействию фальсификации истории и реабилитации нацизма.

В состав этой структуры вошли представители государственных ведомств, общественных организаций, руководители и сотрудники подразделений центрального аппарата и следственных органов СК, на территории которых запланировано проведение архивных, историко-разведывательных и поисковых работ по проекту «Без срока давности».

Дипломатия и пропаганда

Тезис о необходимости защиты «исторической правды» неоднократно озвучивал президент РФ Владимир Путин. На эту тему главой государства было сделано достаточно много заявлений. Их суть сводилась к двум ключевым моментам: сохранение памяти об освободительной миссии Красной армии и необходимость проведения мероприятий, которые бы противодействовали «фальсификациям» и «нападкам» на пресловутую правду о Великой Отечественной войне.

Стоит отметить, что оба направления деятельности, о которых говорит Путин, в той или иной степени носят политический характер, так как активно используются в риторике официальной Москвы. С помощью разговора о ВОВ руководство РФ пытается поднять свой рейтинг внутри страны и оказать определённое воздействие на зарубежную аудиторию.

Наиболее понятный и действительно справедливый тезис российских властей — это защита памяти о подвигах Красной армии. На Западе не очень принято почитать героизм советских воинов: вклад РККА в разгром нацизма либо умалчивается, либо занижается.

Хотя в российском обществе совершенно иная ситуация. Нашим гражданам полюбился «Бессмертный полк», а советские фильмы и песни о ВОВ по-прежнему популярны. Поэтому смысла в какой-то массовой кампании по героизации Красной армии внутри России попросту нет.

Самое сложное поприще для политико-пропагандистской работы — это своеобразный крестовый поход официальной Москвы против западной трактовки Второй мировой войны и «реабилитации нацизма» в странах Балтии и на Украине.

Ранее Москва смогла одержать небольшую дипломатическую победу. В декабре прошло года Генеральная ассамблея ООН приняла инфицированную РФ резолюцию под названием «Борьба с героизацией нацизма, неонацизмом и другими видами практики, которые способствуют эскалации современных форм расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости».

Документ поддержали 133 государства, воздержались — 52, против проголосовали представители США и Украины. Однако на текущий момент резолюция не сыграла какой-либо существенной политической роли, хотя поводов для формальной апелляции к ней масса, учитывая господствующий антисоветский настрой в странах Восточной Европы.

Более того, современный ультраправый экстремизм, хоть и поддерживается правительствами отдельных государств, но носит противоречивый в идейном отношении характер и, как правило, контролируется компетентными органами. Ни Прибалтика, ни Украина, где допустимо расхаживать в форме вермахта, не стремятся к организации гетто, массовых убийств, к проведению этнических чисток или геноциду.

Реальной проблемой, которая должна беспокоить Кремль и МИД РФ, является притеснение русскоязычного населения, сознательная политика государственных властей по выталкиванию на обочину русского языка, русского образования и русской культурной жизни.

Номинально отечественное руководство пытается бороться с этими явлениями, правда, серьёзных положительных результатов на этом поприще достичь явно не удалось. Пожалуй, единственный более-менее успешный и востребованный проект — это запуск онлайн-платформ под брендом Sputnik.

В течение нескольких лет «Русская Планета» неоднократно писала о необходимости максимально широкого развития того, что принято называть «мягкой силой», а также юридических механизмов защиты русскоязычных жителей, активистов, общественных организаций и информационных ресурсов.

Суд над умершими

Скорее всего, Москве не получится вовлечь зарубежного и тем более западного обывателя в дискурс об «исторической правде». Весьма неубедительно некоторые действиях на этом поприще выглядят и внутри РФ.

Крайне нежелательным и даже вредным представляется отвлечение перегруженного работой Следственного комитета к архивной деятельности и расследованию зверств нацистских оккупантов в период ВОВ.

Например, сейчас СК занимается уголовными делами о массовых убийствах мирного населения на территории Псковской и Новгородской областей в годы Великой Отечественной войны, а также расследованием «геноцида» жителей Сталинграда в 1942-1943 годах.

С одной стороны, россияне должны знать виновных в чудовищных злодеяниях. Организаторы зверств заслужили того, чтобы их имена были записаны в исторических хрониках.

Научно-исследовательскую, по сути, работу, на которую были брошены ресурсы СК, гораздо уместнее было поручить профессиональным историкам, если угодно — специалистам Института военной истории Академии Генштаба ВС РФ.

Кроме того, в России достаточно много гражданских структур, которые способны на профессиональном уровне разобраться в обстоятельствах злодеяний нацистских оккупантов, — РВИО, институты РАН, исследовательские центры по тематике ВОВ в российских вузах.

Историческими делами Следственный комитет мог бы заниматься только в одном случае — тотальном снижении актуальной работы, которая по-прежнему требует привлечения большого количества квалифицированных кадров.

Чтобы наносить нашим геополитическим противникам по-настоящему чувствительные удары и просвещать население необходимо прежде всего открывать собственные архивы, работать над рассекречиванием неизвестных даже в узком кругу документов, проводить более активную поисковую деятельность.